— Нет, — прорычал Фокс, но мы с Лютером проигнорировали его. Прямо сейчас это касалось меня и отца Фокса, и это было мое решение.

— Я не собираюсь ради тебя причинять боль случайным людям. Или торговать наркотиками, или что-то в этом роде, — сказала я. — Я ввязываюсь в это, только потому что хочу смерти Шона. Я могу договориться с тобой о взносах, но выбор работы остается за мной.

Лютер пожал плечами. — Мне не нужны новые солдаты для пополнения рядов. У тебя есть полная свобода действий, чтобы преследовать этого мудака так, как ты считаешь нужным. Кроме того, ты знаешь, чего я на самом деле хочу от тебя. Дай мне это, и я больше никогда ни о чем тебя не попрошу.

— Какого хрена ты обсуждаешь это так, словно это произойдет? И какого хрена ты от нее хочешь? — Сердито потребовал Фокс, все еще размахивая пистолетом, но никто больше не обращал на это внимания. И ни я, ни Лютер не ответили на его вопросы.

— В «Арлекины» доступ девушка закрыт, — вставил Джей-Джей, его испуганный взгляд встретился с моим, и я поняла, что он не хотел этого для меня. Но это был не его выбор. И не их. Кроме того, сделка Лютера казалась мне чертовски привлекательной. Да и яйца у меня были больше, чем у многих мужчин, которых я встречала, так что я была уверена, что отсутствие члена меня не остановит.

Чейз выглядел так, будто у него вот-вот лопнет пульсирующая вена на виске, и я готова была поспорить, что его зубы превратились в пыль от того, с каким трудом он сдерживал свои слова.

— Это твои условия? — Спросила я, встретившись взглядом с Лютером, игнорируя трех других придурков в комнате. — Ты не будешь пытаться навязать мне кучу рангового дерьма и не начнешь раздавать приказы, как только Шон умрет и я дам тебе то, что ты хочешь?

— Даю тебе слово, — сказал Лютер с хищной улыбкой, которая говорила, что я только что попала прямо в его ловушку, но мне было все равно. Он предлагал мне голову Шона на блюдечке, а также свободу от этого дома. Единственной загвоздкой была невозможная реальность, в которой, по его мнению, я могла бы воссоединить Фокса и Маверика, но я не собиралась об этом беспокоиться. То, что я назову себя «Арлекином», никак не повлияет на мою способность убегать, а у Лютера, возможно, и большая досягаемость, но я смогу сбежать дальше и быстрее, чем он когда-либо сможет меня догнать, если придется. Так что, в общем, это было похоже на сделку, от которой, я была бы полной идиоткой, если бы отказалась.

— Тогда я в деле, — согласилась я, в тот же момент, когда Фокс крикнул: — Нет! — И Чейзу пришлось схватить его за руку, чтобы он не бросился между мной и своим отцом.

Но ни одному из нас не было дела до того, что Барсук скажет по этому поводу.

— Сдается мне, тогда тебе потребуется новая татуировка, — промурлыкал Лютер.

— Какого черта ты ему пообещала? — взмолился Фокс, а его глаза горели от страха.

— Это касается только нас с ним, — сказала я, вздернув подбородок, и его брови сошлись на переносице, когда он понял, что я никогда не скажу ему. Он все равно отверг бы эту возможность, а если быть до конца честной, я не была уверена, что это вообще возможность. Но дело было не в этом.

Он перевел яростный взгляд на своего отца, и его верхняя губа приподнялась от ненависти. — Я знал, что ты никогда просто так не позволишь ей остаться здесь, — выплюнул он. — Лютер Арлекин всегда должен получать свой фунт плоти, не так ли? — Он повернулся спиной к отцу, и Лютер посмотрел ему вслед с напряженным выражением лица и тоской во взгляде.

Он перевел этот взгляд на меня, и я увидела, что он возлагает свои надежды на воссоединение семьи на мои плечи. Я чувствовала, как они давят на меня тысячей тонн.

Было ли у меня ощущение, что я только что приняла глупое решение? Возможно. Но собираюсь ли я теперь отказаться от него? Это было чертовым «нет». Даже Зеленый Рейнджер был вынужден на некоторое время перейти на темную сторону, и это пошло ему на пользу. Так что я решила, что со мной тоже все будет в порядке. И мне оставалось только смириться с яростным взглядом Барсука после того, как я сделаю себе новую блестящую татуировку «Арлекинов», - все равно он уже ни черта не сможет изменить.

— Это чушь собачья! — крикнул Фокс.

Лютер ушел из дома и забрал с собой Роуг больше часа назад, а Фокс все еще не успокоился. Я хотел пойти за ними так же, как и он, но наш босс держал нас за яйца. Что мы должны были делать? Черт возьми, нам противостоял сам Лютер Арлекин, не говоря уже о том, что Роуг не отказалась от этого посвящения. Я всегда говорил, что глупо, что девушки не могут присоединиться к Команде, но она? Из всех девушек во всем гребаном мире, она была единственной, ради кого он решил сделать исключение?

Не то чтобы у нее не было боевого духа, требуемого для «Арлекинов», - черт возьми, она была бы лучшим членом Команды, чем большинство, — но это была Роуг. Ей не суждено было стать частью этой жизни. Она бы никогда не выбрала ее. Она должна была быть свободной и никому не подвластной.

Теперь же ей предстояло быть прикованной к Лютеру, как и всем нам, и это было хуже, намного, блядь, хуже. То, что я делал как часть Команды, изменило меня, оставило шрамы на моей душе. Я не хотел, чтобы она вела ту же жизнь, для которой мы были созданы. Я не хотел, чтобы на ее руках была кровь, а враги охотились за ней по ночам. Стать «Арлекином» означало унаследовать ненависть каждого из «Проклятых» и каждого из «Мертвых Псов» в штате, плюс еще много чего. Блядь… и Маверик. Что, черт возьми, он подумает? Не то чтобы меня это волновало. Только, блядь, теперь он точно сойдет с ума. Что, если он будет видеть в ней тоже что и в нас, охотится за ней, как за нами?

Я запустил пальцы в волосы, следуя за Фоксом, который метался по дому и крушил все подряд. Это было чертовски раздражающе, учитывая, что мы только что заменили половину этого дерьма после его последнего срыва. Я держался рядом с ним в основном для того, чтобы убедиться, что он не возьмет сумку с оружием и не отправится за своим отцом на самоубийственную миссию. Потому что, если Фокс отвернется от него, Команда отвернуться от Фокса. Лютер пользовался слишком большим уважением среди наших людей, особенно среди старейшин, и я точно знал, что по крайней мере половина из них отомстит за него кровавой местью.

Чейз сидел на кухонном островке, обхватив голову руками и зажав сигарету в зубах. Я бросал на него взгляд каждый раз, когда Фокс проходил по комнате и что-нибудь крушил. К тому времени, как он закончит, у нас не останется мебели. Дворняга бегал за мной по пятам, сердито тявкая на Фокса, но это не приносило никакой пользы.

— Меня тошнит от того, что он управляет нашими жизнями, — прорычал Фокс, пиная мусорное ведро так, что оно вылетело во внутренний дворик.

Я схватил его за плечо, разворачивая лицом к себе. — Прекрати, — потребовал я, и он почти оттолкнул меня, прежде чем встретиться со мной взглядом и найти в нем что-то, за что можно ухватиться. — Ты не можешь это изменить. Поэтому мы должны понять, как с этим справиться.

— Джей, — прохрипел он. — То, что она в Команде, означает, что ей придется делать все, что он скажет. Мне все равно, какую сделку, по ее мнению, она заключила с ним, чтобы защитить себя — я знаю его. Я знаю, какой он. И я готов поспорить, что задача, которую он перед ней поставил, чертовски невыполнима. А это значит, что как только она потерпит неудачу, все его красивые обещания сойдут на нет, и он будет использовать ее любым способом, которым захочет.

Я кивнул, сам борясь с этой правдой. — Я знаю, чувак, я знаю.

— Мы могли бы вывезти ее из города, — предложил Чейз. — Скажем, что она сбежала. Просто отправим ее туда, от куда она не сможет вернуться.

— Это твой ответ на все, черт возьми, происходящее в эти дни? — Фокс рявкнул на него, и Чейз вскочил со своего места, направляясь к нам.